Смітник

— Я просмотрел имеющиеся в наших архивах документы по вашей эпохе. С точки зрения терминологии ясно все. Мне ясны ваши функции, но совершенно непонятна идеология. Какой смысл в лечении людей? — он принялся ходить по комнате. — Эта девушка, Икара, она должна была умереть. А вы лишили ее этой возможности и сохранили ей жизнь. Неужели в ваше время это считалось естественным и официально санкционировалось?
— Неужели ваша профессия была уважаемой? — спросил один из присутствовавших.

— Мы имеем жалобу от женщины, в отношении которой вы совершили неблаговидный поступок.
— Что вы имеете в виду? — дав выход своему гневу, Парсонс немедленно поостыл.
— Сейчас узнаете. — стеног встал из–за стола и направился к двери, жестом приказав Джиму следовать за ним. — Я думаю то, что вы сейчас увидите, позволит вам лучше понять суть нашего общества.
Они проследовали в обширный зал, в котором рядами стояли длинные тележки. На одной из них лежала мертвая женщина, прикрытая белой простыней. Парсонс вздрогнул, узнав Икару.
— Перед смертью она дала свидетельские показания, — услышал он за спиной голос Стенога. Он нажал на какую–то кнопку и зал ярко осветился. Как врач, Джим сразу определил, что Икара была мертва уже несколько часов.
— Но ей же стало лучше? — еле слышно вымолвил он. Стеног приподнял простыню и потрясенный Парсонс увидел глубокий разрез пересекающий горло девушки.
— Она обвиняет вас во вмешательстве в естественный ход событий, что повлекло необоснованное продление жизни.
— Вы ее убили?
— Нет, она сама попросила вызвать эвтанатора и подверглась Исходу.
— По своей воле? Имея возможность жить дольше? — Джим не мог в это поверить.
— Именно по собственной воле она разрушила зло, причинено ей вами.

В машине они сидели молча, пока каждый был поглощен своими мыслями. Первым тишину нарушил Стеног.
— Вам наша эпоха кажется извращенной? — не отрывая глаз от дороги неожиданно спросил он.
— Конечно. Ощущение того, что вы вращаетесь вокруг смерти.
— Вы хотите сказать — вокруг жизни?
— Не знаю. Первый человек, которого я здесь встретил, попытался задавить меня, думая, очевидно, что я этого хочу.
— Ничего удивительного. Вы шли ночью по трассе?
— Да.
— Это наиболее распространенный способ самоубийства. Люди выходят ночью на трассу с единственным желанием быть задавленным кем–то из проезжающих автомобилистов? А у вас разве люди не бросаются под машины?
— Разве что сумасшедшие. И то это бывает очень редко.
— Непонятно, — Стеног сокрушенно покачал головой, — такой хороший способ.

Подойдя к стене комнаты, Парсонс обратил внимание, что по сути дела видит грань куба, основная часть которой уходила глубоко в землю. Объем этого куба определить было весьма сложно. Казалось, он жил какой–то особой жизнью. Автоматические подъемники поднимали к вершине резервуары, которые низвергали тонны жидкостей в бездонную пропасть и вновь исчезали в глубине сооружения. Сначала Парсонсу показалось, что куб колеблется, скорее дышит. Позже он понял, что это иллюзия, и она вызывалась шумом, похожим на морской, доносившимся из куба.
— Что там внутри? — спросил он у своего гида.
— Мы, — коротко ответил Стеног, и увидев удивленное выражение на лице собеседника, пояснил.
— Это сотни миллиардов застывших зигот. Все наше племенное семя. Здесь формируется раса. Ничтожная порция того, что заключено здесь, представляет будущее поколение.
«Я начинаю понимать, — подумал Парсонс, — они живут будущим, только оно их интересует и имеет для них смысл. Именно будущее является их реальностью.»
— И как же работает ваша жизненная система? — спросил он вслух.
— Наша цель — сохранение постоянной популяции. Это два миллиарда семьсот пятьдесят миллионов особей. Каждая смерть влечет за собой возникновение новой зиготы. В общем эти два процесса непрерывно связаны.
— А как вы получаете племенной материал?
— Довольно–таки сложным путем. Ежегодно составляем Списки, которые определяются на основе межплеменных конкурсов. Это целая серия испытаний: физические, нравственные, психологические на всех уровнях и при любых условиях. От абстрактного к конкретному. Например, в этом году племя Волков одержало шестьдесят побед из двухсот и смогло представить тридцать зигот из ста. Очень важно то, что образование зигот вне куба не допускается. Мы также можем взять зиготы у особо одаренных особей, если даже их племя потерпело поражение. В конечном счете мы находим индивидуум, значительно превосходящий по своим качествам остальных. Принимаются меры по сохранению всех его гамет. Сейчас это — Мать Волков — Лорис. Она не потеряла ни одной своей гаметы. При каждом новом накоплении их у нее отбирают, оплодотворяя Фонто. Низшие гаметы — семя племени, получившего плохие результаты, — уничтожаются.
— Значит, вы постоянно улучшаете ваш запас? — осведомился Парсонс.
— Мы это делаем при каждом испытании. Отсутствие возможности дать свое племя в Фонто — трагедия для любого племени и индивидуума. Многие стремятся умереть именно по этой причине.
— Значит эта девушка, Икара, пожелала умереть, зная, что у нее нет никаких шансов на испытаниях?
— Она представляла из себя негативную особь. Мы называем их «неприспособленными». Ее племя теряло свой шанс именно из–за нее. Ее смерть дала возможность образования высшей зиготы. Из куба освобожден девятимесячный эмбрион, который будет носить эмблему племени Кастор и заменит Икару.
Возвращаясь назад, Парсонс думал о том, какие странные моральные принципы заложены в этих людях. Смерть приобретает новый положительный смысл. Это не конец жизни, а ее новый виток. Никакой мистики — только наука. Он присматривался к окружающим его людям. У всех живой взгляд, красивое лицо, упругая кожа. Красивая раса молодых сильных людей. Они рождались, рождались и умирали, но смерть никого не удручала. Они были веселы и жизнерадостны и заканчивали жизнь спокойно, ожидая грядущего возврата.

Корабль лежал на обугленном песке посреди бесконечной красной пустыни. Ярко светило солнце. Люк открылся и Джим выглянул наружу. Никакого движения, никаких признаков жизни. До поверхности планеты было около двух метров. Он прыгнул и ноги его по колено зарылись в песок. Приложив колоссальное усилие Джим освободился и сделал несколько шагов. Безжизненное пространство. На горизонте облака. Какой бы ни была эта планета, но судя по всему, жить на ней можно. Он огляделся. Вдали виднелось какое–то сооружение. Он побрел в ту сторону. Может быть там кто–нибудь есть. На стекло шлема опустилась муха. Он облегченно вздохнул. Значит, жизнь есть. Резким движением он сорвал с себя шлем и откинул его в сторону. В лицо ему ударил горячий ветер. Он шел с трудом переставляя ноги. Постепенно строение приобрело форму. Это была гранитная плита, погруженная в песок. Он подошел к ней. Под слоем песка проступали какие–то буквы. Джим наклонился и перчаткой очистил полированную поверхность. ПАРСОНС Он вздрогнул. Совпадение. Он начал стряхивать песок с камня. Вот и второе слово: ДЖЕЙМС Сомнений больше не было. Эта плита была воздвигнута в его честь. Он подумал, что именно так увековечивают память великих личностей, прославившихся в веках. Неужели все это будет. Он продолжил свои раскопки. Несомненно это адресовалось ему. Вскоре Парсонсу удалось расчистить каменную плиту поменьше, крепко прикрепленную к монолиту. Прочитав сделанную на ней надпись, он убедился, что это инструкция по управлению космическим кораблем. Несомненно кто–то знал, что он должен здесь появиться и заранее подготовил несокрушимое временем послание — указание каким образом можно выйти из создавшегося положения. Инструкция была довольно–таки простой и Джим прочитал ее несколько раз, хорошо представив себе те действия, которые ему необходимо было сделать, чтобы увести корабль в другое место или другое время. Диск светила уже касался горизонта, облака окрасились в ярко–красный цвет. Ветер усилился, подымая целые тучи песка. Парсонс поднял голову. Высоко в небе висел бледно–желтый диск. Конечно же это была Луна. Ее очертания совсем не изменились. Да, он был на Земле. В необозримо далеком будущем, когда истощение планеты достигло критической черты. Мухи и редкие лишайники — наверное последние представители флоры и фауны некогда цветущей Земли. Он убедился в этом, когда благодаря найденной инструкции поднял корабль в воздух и повел его в направлении заходящего Солнца. Он пролетал милю за милей с надеждой найти хотя бы какие–либо следы цивилизации. Напрасно. Пустыня была бесконечной. Океаны, превратившиеся в небольшие озера бурого цвета, были последними источниками воды и именно вокруг них желтый цвет пустыни переходил в блекло–зеленый сплошных лишайников.

— Вам объяснили для чего все это?
— Нет, — отрицательно покачал головой Парсонс.
— Я так и знала, — она с упреком посмотрела на Хельмара, — это нечестно скрывать от вас суть дела. Буду откровенной. Начало всему положила идея Корита и неудивительно, ведь он был человеком блестящего ума. И то, что он задумал было грандиозно. Вычеркнуть из истории пятьсот жутких лет. Именно те годы, когда белые властвовали над миром. Вы видели портреты в малом холе?
— Портреты колонизаторов?
— Да, именно. Мой сын попытался осуществить свои планы. Вначале он долго изучал архивы и старинные книги. Затем выбрал место — Новую Англию и начал проникновение. 17 июня 1579 года корабль под командой Дрейка подошел к ее берегам.
Она повернулась к Хельмару:
— Не так ли?
— Да!
— Он остался там приблизительно на пять недель. Корабль был на ремонте.
— Речь шла о «Золотой Лани», — сказал Парсонс. Он начинал кое–что понимать.
— Корит прибыл туда и… они убили его. Стрелой. Ее глаза утратили блеск.
— Нужно, чтобы она отдохнула. — Прошептал Хельмар. Он кивнул охранникам, которые бережно вывели ее из зала. Странный проект думал Парсонс. Преобразовать прошлое. Вернуться в Калифорнию отыскать Дрейка. Убить его, чтобы заставить исчезнуть первого Англичанина, который колонизировал Америку. Они, очевидно, испытывали ненависть ко всем белым.

— Один вопрос, Лорис, — она кивнула головой, — изменится ли ход событий и как? Может ли смерть Дрейка повлечь за собой наше исчезновение?
— Мы стараемся учитывать все парадоксы времени. Еще когда был жив Корит проводились эксперименты в прошлом с целью определения влияния возникших изменений на будущее.
Она на секунду задумалась.
— Ясно, что общая тенденция лет природы в упорядочении самих себя. Далекое будущее предсказать невозможно. Бросьте камень в воду — небольшое волнение и все. Чтобы что–то изменилось, мы должны убить как минимум 15 основателей персонажей истории. И даже в этом случае европейская цивилизация не рухнет. Фундамент останется. Будет изобретен телефон, автомобиль. Родятся и будут творить Шекспир и Вольтер. В этом мы уверены.
— Не слишком ли это самонадеянно?
— У нас есть доказательства, которые говорят о том, что те кто жил до этого момента, будут жить и после него. Просто изменится их статус. Изменится история 16 века, 17 века, но уже не так значительно, а 18 и 19 века практически будут такими как и должны быть. В то же время, — ее голос стал твердым, — мы трижды были в прошлом и ничего не сумели изменить. Проблема в том, что мы изменяем настоящее. Она в том, что мы вообще ничего не можем изменить.

Понемногу странная теория формировалась у него в мозгу. Прошлое уже было кем–то изменено. Они были простыми наблюдателями, не в силах ничего поменять. Прошлое было обычным. И в то же время его уже изменили. Никто, ни Лорис, ни Корит, этого не заметили. Он вспомнил гравюру с изображением Френсиса Дрейка, которую видел здесь в Логове. Если убрать бороду и усы. Это может быть портрет Стенога.

По опущенному канату он начал спускаться с утеса. Место было выбрано удачно, сидящие в лодке не могли его видеть. Встав на песок, он внимательно огляделся вокруг. Никого. Внезапно на него обрушился град мелких камней, перемешанных с сухой листвой. Слева показалась шлюпка. Джим ничком бросился на землю. Однако было поздно, его уже заметили. Дрейк и двое его людей приближались к нему. Джим уже ясно различал черты лица.
— Стеног! — приподнимаясь воскликнул он. Троица остановилась. Парсонс встал и сам направился к ним.
— Стеног, я не могу ошибиться, это вы. Надеюсь и меня вы помните?
Бородач улыбнулся.
— Ну как же! Доктор Парсонс. Вас все–таки извлекли из корабля. Мы это предвидели. Убитый шюпо, два неизвестных трупа в разбитом звездолете… Впрочем, не ожидал вас здесь увидеть.
Он засмеялся.
— Почему вы смеетесь?
— Идите туда, — Стеног махнул рукой в сторону скал, — найдите того, кто хочет меня убить. Я подожду.